Вчера патриарх Кирилл призвал верующих не посещать храмы:

Я призываю вас, мои дорогие, в ближайшие дни, пока не будет особого патриаршего благословения, воздержаться от посещения храмов, и, если вам кто-то что-то скажет, напомните пример Марии Египетской.

И мне конечно стало интересно, что же это за пример.

Мария родилась в Египте в середине V века и в возрасте двенадцати лет покинула родителей, уйдя в Александрию, где стала блудницей. Более семнадцати лет предавалась она этому занятию. Однажды Мария, увидев группу паломников, направлявшихся в Иерусалим на праздник Воздвижения Креста Господня, присоединилась к ним, но не с благочестивыми помыслами, а «чтобы было больше с кем предаваться разврату».

Но не тут-то было — паломники быстро наставили нечестивую девицу на путь истинный, да так, что она стала святой покровительницей кающихся женщин:

Мария приняла причастие и, перейдя Иордан, поселилась в пустыне, где провела 47 лет в полном уединении, посте и покаянных молитвах. Первые 17 лет Марию преследовали блудные страсти и воспоминания о прошлой жизни:

Когда я принималась за пищу, я мечтала о мясе и вине, какие ела в Египте; мне хотелось выпить любимого мною вина. Будучи в миру, много пила я вина, а здесь не имела и воды; я изнывала от жажды и страшно мучилась. Иногда у меня являлось очень смущавшее меня желание петь блудные песни, к которым я привыкла. Тогда я проливала слёзы, била себя в грудь и вспоминала обеты, данные мною при удалении в пустыню.

И пока Мария била себя в грудь, я вспомнила про английский. Точнее, про латинский.

В католической церкви в начале каждой мессы читают вот такую молитву:

Confíteor Deo omnipoténti, et vobis, fratres, quia peccávi nimis cogitatióne, verbo, ópere, et omissióne: mea culpa, mea culpa, mea máxima culpa.

Исповедую перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, что я много согрешил мыслью, словом, делом и неисполнением долга: моя вина, моя вина, моя великая вина.

И на каждую «mea culpa» верующие ударяют себя в грудь в знак покаяния.

А в английском «mea culpa» из сакральной фразы превратилась в обычное самобичевание:

А просто «culpa» превратилась в «culprit» — виновника любых грехов:

“I certainly heard someone screaming at night,” Giles says, grinning at her.

А запомнила я всё это с помощью ещё одной новости: вчера житель Находки насмерть забил собутыльника кульком семечек, и теперь очень раскаивается в содеянном — семечек в магазинах уже не достать.