Но нет, линчевать Златовласку нельзя, это же сказка для детей. Так что дальше малышка ломает бесценный антикварный стул и ругается матом:

A nice girl would at once exclaim,
‘Oh dear! Oh heavens! What a shame!’
Not Goldie. She begins to swear.
She bellows, ‘What a lousy chair!’
And uses one disgusting word
That luckily you’ve never heard.
(I dare not write it, even hint it.
Nobody would ever print it.)

Другая б девочка — о да! —
дотла сгорела со стыда,
а Златовласке хоть бы хны:
«Такие... стулья не нужны!» —
употребив словцо одно,
которое запрещено...
Я намекнул бы, да куда там —
не напечатают ребятам!
На этом, думает простак,
всё кончилось — как бы не так!
Я сожалею, но паршивка
домой торопится не шибко

Вообще «skunk» это скунс, но здесь значение сленговое, и это не просто паршивка, это засранка, сволочь, дрянь, подлюга, сукина дочь и всё остальное, что ассоциируется с вонючими скунсами. Добрая, бесконечно добрая история. Интересно, почему этот момент не смутил австралийских мам.

А самое непонятное выражение «do a bunk» на поверку оказалось простым «уносить ноги». Никакой особой этимологии тут нет, «bunk» само по себе значит то же самое. На ум приходят Бонни и Клайд, которые только что ограбили банк и смылись.