Посмотрела тут интервью Ильича, и такой Дудь был мерзкий, что пришлось смотреть все остальные интервью Ильича, лишь бы забыть этот кошмар. Первым делом ютуб подсунул нечто под названием «ВГОИСКА», и только минуты через три я поняла, что это «ВПИСКА», а ещё через пятнадцать — что это «Пока все дома» для тех, кто никогда не смотрел Первый канал.

А пока я трачу время на ютуб и квесты, Ким превратилась в муравья и теперь её страдания куда круче, чем мои муки совести. Муравей Будда быстро объяснил ей, что думать надо было раньше, а теперь придётся делать, что говорят.

У муравьев, оказывается, бывают начальники, которые заставляют их весь день таскать туда-сюда куски мармеладных мишек, да ещё и спать нормально не дают:

Кто nicht mehr alle Kekse in der Dose hat, того в передачу «Пока все дома» не пригласят, ведь у него не все дома, да ещё и печенек к чаю нет. Не знаю, связано это с Безумным чаепитием или с английскими крекерами, но теперь моя совесть чиста — без Ильича я бы такое не запомнила.

Не успела Ким как следует расстроиться, как в дверь постучал коллега, в которого она тайно влюблена, и предложил заняться сексом. А дальше началось такое, что у меня текст в картинку не влез:

Страшно представить, чем они там занимались. И если вы тоже подумали, что немецкий всегда так выглядит, то ничего подобного — этого слова нет ни в одном словаре, ни целиком, ни по частям.

Зато есть английское слово supercalifragilisticexpialidocious, которому посвящена целая статья в Википедии. Переводится оно примерно как суперархиэкстраультрамегаграндиозный, а на самом деле никак, потому что его придумали специально для песни Мэри Поппинс, где и объясняется, что же оно значит.

Даже не знаю, как такое забыть, но если оригинал не впечатлил, поможет русская версия:

Ах, какое блаженство,
Ах, какое блаженство
Знать, что я совершенство,
Знать, что я идеал!

А ещё you can say it backwards, which is “dociousaliexpilisticfragicalirupus”... but that’s going a bit too far, don’t you think?

После публичного позора Ким закрылась в номере и стала выдумывать заголовки утренних газет:

Тут я представила несчастных звёзд с оранжевой кожей и почувствовала, что речь всё-таки не про загар. Orange — апельсин, Haut — кожа, а на предыдущей странице речь шла про Po. Кажется, русские попы с апельсиновой коркой ничем не отличаются от немецких — целлюлиту языковой барьер неведом.

С новым годом! Нет, я ещё не умерла. Но лень и Григорий Константинопольский сделали своё чёрное дело, и теперь мне придётся повторить все выученные слова заново, потому что половину из них я забыла уже вспоминаю не так хорошо, как хотелось бы.

После Кафки я решила, что способна на всё, и взялась читать здоровенный роман «Mieses Karma» о телеведущей, душа которой вселилась в муравья. Предполагалось, что это займет совсем немного времени, но что-то пошло не так, и я всё ещё на десятой главе (из пятидесяти восьми, ага).

Хотя, догадываюсь, в чём дело — незнакомых слов там оказалось не меньше, чем у Франца. Но зато сюжет куда более увлекательный, автор остроумный, и читается книжка значительно легче. И всё бы хорошо, если бы не перерыв в целый месяц, за который в мою голову снова проник коварный английский. Очень неочевидный вывод: если хотите закрепить новые знания, заниматься надо каждый день, а не вот так вот.

А пока я собираюсь с силами для героического подвига, ещё раз расскажу вам про дамские прелести, но уже на немецком. Только досмотрела чудесный клип «Дореволюционного советчика» и пошла читать книжку, как мне попалось вот такое:

Auf der ersten Treppenstufe zum Podium hielt ich inne und realisierte, dass sich etwas anders anfühlte. Irgendwie luftig. Und auch hintenrum nicht so kneifend. Ich tastete vorsichtig mit der Hand an meinen Po. Das Kleid war gerissen!
Und das war noch nicht alles: Um in das Kleid zu passen, hatte ich keine Unterhose angezogen.
Ich zeigte also gerade tausendfünfhundert Prominenten meinen nackten Hintern!
Und dreiunddreißig Fernsehkameras!
Und damit sechs Millionen Zuschauern vor dem Fernseher!

Прежде чем превратиться в муравья, героиня получила престижную телевизионную премию, вручение которой прошло незабываемо — когда она поднималась на сцену под прицелом телекамер, её платье треснуло по швам, а под ним не оказалось нижнего белья.

Для описания такого конфуза автор использует сразу два эвфемизма — Po и Hintern. С первым всё понятно без слов, а второй не зря похож на «behind» — это тоже заднее место. А учитывая, что и просто «hind» по-английски значит «задний», мне даже запоминать ничего не пришлось.

Два новых слова за месяц — это успех, но так я роман никогда не закончу, так что пойду всё-таки запомню что-нибудь ещё.