У Кристи и Фоли латинские, французские и прочие неведомые штуки достигли такого количества, что я наконец-то решила их запомнить. И хотя формально они английские, это вообще не помогает:

[...] Emma went to Bath, and Miranda has always seemed determined to find little ways to lord Oxford over her, to show her up as not being quite as good as the rest of us.

Догадаться без интернета, что это значит, мне не удалось, но русские не сдаются:

“It’s not that I dislike strangers per se. It’s just that I prefer not to speak to anyone who does not introduce himself. In order to begin, I must have a name.”

“But once a man gives you his name, he’s no longer a stranger.”

“Exactly. That’s why I never talk to strangers.”

Ага, уже лучше. Но на всякий случай ещё что-нибудь:

Awaking at home to a free diary and no hangover, I sat down at my desk to plan some kind of outline for the Great Report. It was time, I told myself: time to begin this in earnest. Not the Report per se, but rather its schema, prolegomena, what-have-you.

Что «prolegomena» — это множественное число, я конечно знала всегда, да. И что пролегомены — это «введение» по-гречески, тоже. А теперь наконец-то поняла, что «per se» значит «как таковой». И если немного разобраться в латинском, то даже понятно, почему:

Latin per sē means “by itself”, from per “by, through” and sē “itself, himself, herself, themselves”.

Предлог «per» используется со временем: per second, per hour, per month и с людьми: per one, per two, per three. И если теперь превратить «per se» в «per self», то получится «в самого себя» или сам по себе, как таковой. А когда никого нет, на троих не обязательно.

Вчера патриарх Кирилл призвал верующих не посещать храмы:

Я призываю вас, мои дорогие, в ближайшие дни, пока не будет особого патриаршего благословения, воздержаться от посещения храмов, и, если вам кто-то что-то скажет, напомните пример Марии Египетской.

И мне конечно стало интересно, что же это за пример.

Мария родилась в Египте в середине V века и в возрасте двенадцати лет покинула родителей, уйдя в Александрию, где стала блудницей. Более семнадцати лет предавалась она этому занятию. Однажды Мария, увидев группу паломников, направлявшихся в Иерусалим на праздник Воздвижения Креста Господня, присоединилась к ним, но не с благочестивыми помыслами, а «чтобы было больше с кем предаваться разврату».

Но не тут-то было — паломники быстро наставили нечестивую девицу на путь истинный, да так, что она стала святой покровительницей кающихся женщин:

Мария приняла причастие и, перейдя Иордан, поселилась в пустыне, где провела 47 лет в полном уединении, посте и покаянных молитвах. Первые 17 лет Марию преследовали блудные страсти и воспоминания о прошлой жизни:

Когда я принималась за пищу, я мечтала о мясе и вине, какие ела в Египте; мне хотелось выпить любимого мною вина. Будучи в миру, много пила я вина, а здесь не имела и воды; я изнывала от жажды и страшно мучилась. Иногда у меня являлось очень смущавшее меня желание петь блудные песни, к которым я привыкла. Тогда я проливала слёзы, била себя в грудь и вспоминала обеты, данные мною при удалении в пустыню.

И пока Мария била себя в грудь, я вспомнила про английский. Точнее, про латинский.

В католической церкви в начале каждой мессы читают вот такую молитву:

Confíteor Deo omnipoténti, et vobis, fratres, quia peccávi nimis cogitatióne, verbo, ópere, et omissióne: mea culpa, mea culpa, mea máxima culpa.

Исповедую перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, что я много согрешил мыслью, словом, делом и неисполнением долга: моя вина, моя вина, моя великая вина.

И на каждую «mea culpa» верующие ударяют себя в грудь в знак покаяния.

А в английском «mea culpa» из сакральной фразы превратилась в обычное самобичевание:

А просто «culpa» превратилась в «culprit» — виновника любых грехов:

“I certainly heard someone screaming at night,” Giles says, grinning at her.

А запомнила я всё это с помощью ещё одной новости: вчера житель Находки насмерть забил собутыльника кульком семечек, и теперь очень раскаивается в содеянном — семечек в магазинах уже не достать.

А если орехи кончились, и даже эротика с поэтикой уже не помогают, остаётся последний способ, трагический:

‘Did you see that bridesmaid, earlier, though?’ Duncan shouts. ‘Anyone else think the same thing I did?’

‘What?’ Angus answers, ‘that she was trying to … you know …’

Как от орехов перейти к самоубийству:

nut — head — top — behead — kill

Сначала голова сверху, а потом её отрубают и кладут в гроб. И получается, что «top» значит угробить кого-нибудь. Розового осьминога, например. Или себя, если совсем заняться нечем.

А ещё можно наоборот — отрубить руки и ноги, а голову оставить. Тогда получится «basket case» — тяжелый случай, когда покончить с собой очень хочется, но не очень получается. Корзина тут не от гильотины, а от плетёных кресел-каталок, в которых возили изувеченных солдат. А когда война кончилась, так стали называть психов и других эмоционально нестабильных, печальных и паникующих ребят. Oh wait.

А если оставаться невозмутимым не выходит, то и фиг с ним:

“Well,” she says, “next time you go, let me know, okay? We’ll make a date of it. It’s like you’ve fallen off the planet lately.”

Тут снова пригодился МакДона, где Андерсен жутко бесил Диккенса:

Dickens. It’s not that I don’t like him. He’s just doing my fucking head in!

И Даль, где принц отрубил голову сёстрам Золушки:

The Prince cried, ‘Who’s this dirty mutt?
‘Off with her nut! Off with her nut!’

Получается, «do my nut in» — это когда бесит настолько, что хочется взять и дать по башке орехом. Кокосовым, для драматичности.

A first year. He had a weird effeminate name. Anyway, we called him Loner, because it fitted. He was completely obsessed with Will, who was his head of house, maybe even a bit in love with him. Not in a sexual way, at least I don’t think so. More in the way little kids sometimes are with older ones.

Покупатель клёвый, потому что remains even-tempered and doesn’t show emotions, especially in difficult and stressful situations.

So keep calm, stay cool and don’t buy buckwheat, or we’re gonna run out.

без туалетной бумаги

Способ первый. Эротический

1. Снять штаны.

2. Встать перед зеркалом.

3. Завязать трусы узлом.

4. Посмотреть в зеркало и сказать:

5. Развязать трусы и начать жить.

Способ второй. Поэтический

1. Поехать в Нидерланды.

2. Вспомнить. Заплакать.

3. Вернуться к зеркалу.

4. Посмотреть в зеркало и сказать:

5. Выпить водки и начать жить.

После Кристи решила почитать ещё детективов, и тут Амазон такой:

Lucy Foley — The Hunting Party

“My favorite kind of whodunit, kept me guessing all the way through, and reminiscent of Agatha Christie at her best — with an extra dose of acid.” (Alex Michaelides, author of the #1 New York Times bestseller The Silent Patient)

Ну, думаю, дайте две.

И снова рекомендация не обманула — it kept me guessing all the way through, когда же начнётся детектив. Детектив так и не начался, зато книжка кончилась. Теперь читаю Lucy Foley — The Guest List, и там ещё круче.

Оба романа — суровые драмы, и там всё очень грустно. Кроме одной штуки:

It would almost be amusing, I think. To watch him falter, to continue to dig himself into this particular grave. Amusing if, that is, he weren’t my husband, the man to whom I have given over a decade—all my youth—and if I weren’t really the butt of this particular joke.

As we near the building a big cackle of laughter erupts from somewhere above. I glance up and see a group of men on top of the Folly’s battlements, looking down at us.

Сначала вспомнила попу танцора из «Uno», потом попу купидона, а потом узнала, причём тут мишень для шуток:

butt — target of a joke, object of ridicule, from earlier sense target for shooting practice, turf-covered mound against which an archery target was set, from Old French but “aim, goal, end, target” of an arrow.

А потом вспомнила попу Музыченко и всё встало на свои места.

‘I was sitting at a bar when he finally showed up. At last, when I’d given up hope of ever finding him — in he walked, the man of my dreams. Better late than never. I thought I was going to be married by the time I was twenty-five, you know? By thirty, I was going to have two kids, small dog, big mortgage. But here I was, thirty-three-ish, and things hadn’t quite gone to plan.’ Kathy said this with an arch smile, and winked at the girls.

‘Anyway I was seeing this Australian guy called Daniel. But he didn’t want to get married or have kids anytime soon, so I knew I was wasting my time.’

Принц на белом коне
Красив и благороден.
Принц на белом коне
Пока ещё свободен.
Принц на белом коне,
Ты можешь быть с ним рядом.
Принц на белом коне,
Он прямо то, что надо!

P.S.

Мой парень — псих
Silver Linings Playbook

Мой парень — киллер
Mr. Right

Мой парень из зоопарка
Zookeeper

~~~

Моя девушка — монстр
Colossal

Моя девушка — зомби
Burying the Ex

Моя девушка — убеждённая извращенка-девственница
Boku no Kanojo ga Majimesugiru Sho-bitch na Ken

I looked through Alicia’s file without much expectation. The majority of the information I needed was on the online database. Diomedes, however, like a lot of older staff members, preferred to write his reports by hand and (ignoring Stephanie’s nagging requests to the contrary) continued to do so — hence the dog-eared file in front of me.

Каждый раз восхищаюсь, как загнутые уголки страниц напоминают собачьи уши.

Поняла, откуда взялась баба Нюра:

I was shivering — but if I’m honest it was more with nerves than cold.

He hinted a promising career was being cut short by my departure, and he was sniffy about The Grove; and Professor Diomedes in particular.

Идиома с костями уже встречалась мне в комиксе про недобрую соседку Константина. Там было «to have a bone to pick with» — затеять неприятный разговор. А здесь «to make no bones about» значит говорить прямо, как есть, без обиняков:

Я прыгал с ноги на ногу и зябко ежился — больше от волнения, чем от холода. Меня внезапно одолели сомнения. Мой коллега из Бродмура заявил без обиняков, что я совершаю большую ошибку. Намекнул, чтобы я не обольщался насчет головокружительной карьеры в Гроуве: об этом заведении в целом и о профессоре Диомидисе в частности ходят неоднозначные слухи.

На этот раз речь не про собак, дерущихся за кость, а про куриные кости в супе. Сначала идиома звучала как «found bones in» — кто находил в супе кости, тот был очень недоволен. А «found no bones» значило, что всё в порядке, никаких проблем и препятствий нет.

В итоге «make no bones about» превратилось в «без обиняков» — без намёков, прямо и открыто. Заодно узнала, что «обиняк» значит намёк. А чтобы это запомнить, можно заменить «bones» на «beans». Или представить, как Кощей бессмертный откровенно беседует с Бабой-Ягой в избушке на курьих ножках.